Вторник , 19 Март 2024
Рекомендуем
Главная » В областном центре » Радоваться вместе с тобой… (Андрей Юрьев о книге стихов Любови Сухаревой «Зазеркалье»)
Радоваться вместе с тобой… (Андрей Юрьев о книге стихов Любови Сухаревой «Зазеркалье»)

Радоваться вместе с тобой… (Андрей Юрьев о книге стихов Любови Сухаревой «Зазеркалье»)

Она вручила мне подписанный экземпляр и я не поверил глазам! Автограф начинался: «Юрий…»

Я ехал домой в полупустом автобусе и думал: «Что ж у нее было на уме, что переиначила обращение на признак рода?» В короткой переписке о возможности получить книжечку стихов Любови Ки, в том числе, значилось: «Не люблю, когда во мне копаются…»
Что ж… Копаться в душе поэтессы, да еще такой… оставим комплименты… Копаться было бы самому неприятно, а вот расставить акценты в ее поэтической речи, отражающей глубокие течения переживаний – желательно, тем более, что Любовь открыто объявляет: «Мои стихи – это своеобразный душевный стриптиз, и одних привлекает эта обнаженность эмоций, другие отворачиваются в недоумении».
Я бы сказал – исповедальность.
Лев Толстой однажды заметил: «Многие считают, что в их жизни нет ничего интересного или поучительного. Если бы вы взяли и попробовали описать один день жизни такого человека, день во всей его полноте, со всеми подробностями, то увидели бы, как богата характерами жизнь!» Этому совету последовали Джеймс Джойс и, позднее, Александр Солженицын – взгляд персонажа на действительность на протяжении дня, взгляд, запоминающий эпоху.
Любовь Ки принадлежит поколению переходному, эпохи становления самостоятельности России в мире после тяжелых лет раболепствования перед Западом, России, ищущей баланс между личным и общим в творчестве, образовании, бизнесе. Это поколение еще помнит русских рок-поэтов Александра Башлачева, Егора Летова, Янку Дягилеву, но все более и более уходит от экзистенциальных проблем бытия к эстетству, брейн-баттлам в ночных ресторанах и поэтическому слэму в пивных. Поэт Ки балансирует между проблемами и удовольствиями поклонника красивого и соразмерного:

Как нас учили, мы стали старше –
Играем в шопинг, грустим с похмелья.
И на работу усталым маршем –
Ждать воскресенья.
Тылы прикрыты и бесполезны –
Под покер/фейсом слепая бездна.
Как нас учили, мы строим завтра:
На ужин гречка, омлет на завтрак,
Для сна таблетки, для неба зонтик.
И в каждом сердце ржавеет дротик.
Молчать учили, копить, не спорить –
Мы захлебнулись в привычном вздоре.
Тылы прикрыты, на звездах бирки,
Любовь на свалке, надежда в стирке.

В мире, где под маской сибарита скрывается испуганный ребенок, не нашедший своего места во взрослом мире, Ки крепко держится за родовое, лежащее на границе коллективного и личного бессознательного, между личным опытом и памятью твоих предков:

И всегда, всегда, когда снаружи страшно,
Изнутри кто-то просится к маме
Еле слышно, слегка протяжно.
И ты будто бы смелый самый,
Потому что с тобой
Мама.
Изнутри.
Понимаешь, о чем я?

И к отцу обращается коротко, но выстраданно:

Папа, я сошла с дороги,
Я в кустах блюю.
– Дура! –
хмурится он строго. –
Все равно люблю.

Возможно, в этом один из секретов ее успеха у ровесников, резидентов проекта «Другая Среда»? Выход в мир, к сердцу мира, скрытого за масками материального благополучия, к сердцу в котором «ржавеет дротик», и страх поколения перед жизнью, в которой уже нет прежних общеколлективных ценностей, но и дорогое для индивидуалиста не оформлено в слове, не выкристаллизовано в стихах и песнях? Личную трагедию вырисовать понятно многим?
Любовь говорит: «Я мизантроп». Сомневаюсь. Человек, способный любить горячо, страстно, распахнуть сердце навстречу зовущим, терзающийся вопросами, почему все так, зачем мы здесь, кто все и кто ты, вот так:

Мне физически больно, когда мне лгут.
Оглушающе страшно, когда кричат.
Почему я такая? Зачем я тут?
Молчат.

Этот человек не может ненавидеть и презирать человечество. Тем более, после таких строк:

Вы так по-детски любознательны,
Что это ставят вам в вину,
Тридцатилетние мечтатели
В своем придуманном плену, -

Сердцу чуткому, сердцу чувственному тесно в плену ума, и попытки осмыслить переживания неизбежно приводят человека талантливого, больше того, одаренного, к прозрению:

Ты не можешь знать,
для чего и кому все это,
Но ты можешь влюбиться в эту планету
И попробовать стать поэтом.
Радуйся.

Обыкновенное чудо: Любовь и Радость, которые твои глубинные инстинкты вызвали в сознание, в деятельную действительность — и я смотрю, осмелев, как она выступает по сцене жизни…

 

Оставить комментарий

Ваш электронный адрес не будет опубликован.Обязательные поля отмечены *

*


Можно использовать следующие HTML-теги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong>