Пятница , 29 Март 2024
Рекомендуем
Главная » В областном центре » ВСЕ ПРОТИВ ВСЕХ
ВСЕ ПРОТИВ ВСЕХ

ВСЕ ПРОТИВ ВСЕХ

 

В молодёжной среде сейчас, как никогда популярен, формат версуса, если полнее, то «Versus Battle» (от английских слов versus — против и battle — бой, битва, баталия).

Можно, конечно, сколь угодно порицать молодёжную культуру, но, возможно, самой эффективной формой борьбы будет… участие в ней. Примерно, как с Блоком НАТО! Ведь стоит России вступить в него, как надобность в НАТО автоматически отпадёт. Не хочу отождествлять враждебный военный блок с очень востребованным молодёжным форматом, но уверена, что резервы русского слова столь велики, что не надо их недооценивать. Эти резервы позволяют пробовать самые разные формы подачи слова. И потому, когда после одного из весьма удачных выступлений членов  молодёжной группы Оренбургского областного литобъединения им.С.Т.Аксакова одна из наших юных харизматичных поэтесс робко предложила мне провести литературный вечер в формате Версуса, по всей видимости, будучи заведомо уверена, что я буду против, я подумала: «А почему нет?». Так и появился пилотный проект Поэтического версуса «ВСЕ  ПРОТИВ  ВСЕХ».

Команда Поэтесс против команды Поэтов

Жюри писателей против жюри читателей

Хочется выразить благодарность Оренбургскому государственному  педагогическому колледжу им.Н.К.Калугина за предоставленную площадку для проведения мероприятия. А также за почти сотню членов зрительского жюри в лице студентов колледжа. Уникальность формата такого  мероприятия в отсутствии деления собравшихся на публику и выступающих. Каждый сидящий в зале вправе ощутить себя не пассивным «потребителем поэзии», но участником динамичного действа. Мы поставили целью уложиться в один час и при строгом хронометраже достигли этой цели! Формат жюри читателей себя оправдал тем, что подстегнул интерес к происходящему на сцене – лес рук взметался после каждого выхода участников в трёх турах. Девушкам-счётчикам было непросто, но они старались, спасибо и им!..

Вобщем, всем участникам Версуса приходилось держаться начеку. Но, конечно, на пике внимания находились наши молодые участники – поэты, которым не исполнилось ещё и 18 лет! Итак, команда поэтесс в лице Виты Куделиной и Ксении  Кошелевой вызвала на поэтический поединок команду поэтов в лице Артёма Вербицкого и Александра Камчатного.  А жюри читателей фактически вызвало на поединок Жюри писателей в лице всех нас. Конечно же, меня, как руководителя Оренбургского областного литобъединения им.С.Т.Аксакова. А ещё члена Союза писателей России Вадима Бакулина, писателя-натуралиста Юрия Полуэктова и поэтессы Елены Кубаевской.

Выступает Артём Вербицкий Выступает Ксения Кошелева Коллективное фото на память с самыми верными поклонниками Конкурсант Александр Камчатный У микрофона Вита Куделина Члены жюри писателей весьма довольны итогами версуса Члены жюри писателей Елена Кубаевская - Вадим Бакулин - Диана Кан после мероприятия Это не просто публика - это тоже жюри Поэты Елена Кубаевская и Вадим Бакулин готовятся к своему выходу

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Когда мы задумали этот версус в качестве пилотного проекта, то, признаюсь, было как в анекдоте, когда юный художник авангардист женился на столь же юной особе. После свадьбы их спросили – как, мол, живёте? Юная жена художника ответила: «Живём прекрасно! Я целый день готовлю, муж-авангардист  целый день пишет картины. А вечером мы отгадываем, у кого что получилось».

Итак, три тура. В первых двух участники читали по два стихотворения. В третьем – заключительном! – по одному стихотворению, которое они считают у себя самым лучшим. По итогам голосования Жюри читателей первыми признана Команда поэтесс. А вот Жюри писателей отдало пальму первенства Команде Поэтов. Тем более, что выступления ребят-поэтов (с учётом того, что в зале было большинство девушек) публика принимала очень живо.

Действо стало успешным, думаю, ещё и потому, что все участники версуса – по стилистике, видению мира очень разные поэты. Порой просто полярно разные. Александр Камчатный – тонкий лирик, а Артём Вербицкий скорее поэт маяковского плана. Хотя, если быть сугубо точным, стихи Артём пишет в свободное от прозы время. Вообще он в литобъединении заявил о себе, как очень перспективный прозаик. А тут просто решил поддержать проект и потому  вышел на сцену со стихами…Вита Куделина поэтесса затаённой харизмы, проявляющейся скорее сполохами-протуберанцами в стихах. А Ксюша Кошелева – открытая миру максималистка, с юной безоглядностью требующая от мира такой же ответной реакции. Был на версусе и забавный момент, заставивший весь зал буквально ахнуть. Ксения Кошелева, поднимаясь по ступенькам на первый свой тур (и фактически первое такое публичное массовое выступление) споткнулась и упала на подходе к сцене. Зал ахнул и замер. Члены писательского жюри растерянно смотрели друг на друга – что делать? Но к чести Ксюши, она поднялась и как ни в чём не бывало, вышла к микрофону и прекрасно отчитала первый тур. Я подумала: «Нда, какова выдержка у этих юных поэтесс, нам бы в их возрасте такую!..».

 

Ну и в заключение, наверное, следует дать слово самим участникам версуса.

***

Александр Камчатный

***

Пустой и обманчивый вечер…

Под вздохи усталых машин

Разносит неласковый ветер

Шуршанье истёршихся шин.

 

Машины, машины повсюду.

Идёшь, задыхаясь в дыму,

Сбежать бы хотя б на минуту

В нездешнюю тихую тьму.

 

Машины, машины, машины…

Ну где ты – ау! – человек!

Где женщины, дети, мужчины?

Заливистый ласковый смех?

 

Ну где же мы, русские люди,

Машинами взятые в плен?..

Мечты о свободе и чуде

Нам не принесут перемен.

 

Как в городе всё изменилось!

И как же душе нелегка

(Откуда взялась ты на милость?)

Тягучая злая тоска?

 

Грядущим пугают нас адом.

Но что-то не страшно ничуть!

Ведь ад – он не где-то, а рядом,

Лишь стоит в окошко взглянуть.

 

 

***

 

ОРЕНБУРГСКАЯ ВЬЮГА

Диптих

 

1

Собака лает на ветер,

А ветер воет в ответ.

Он и крылат, и светел.

Вьюге-подруге привет!

 

Вновь оренбургская вьюга

В город мой ворвалась.

Деревья дрожат с испуга,

На окнах узорная вязь.

 

Что ты рыдаешь, родная?

Вой твой известен всем.

Как пьяная девка шатаясь,

Приносишь ворох проблем.

 

И всё же я, задыхаясь,

Навстречу тебе бегу.

Твоих одеяний касаясь,

Тону в звенящем снегу.

 

1.

 

Вьюга за окнами пляшет мазурку,

Деревья в отчаянье плачут.

Мне бы побыть с тобой хоть минутку-

Века ничего не значат.

 

Мается сердце в печальном унынье

Вьюжных холодных недель.

Мне бы с тобою в небо синее

Навек улететь отсель.

 

Вьюга в подруги опять напросилась

В этой ночи роковой.

Как бы мне всё же, скажите на милость,

Сбежать от неё к другой?

 

Будет по следу бежать и плакать,

Изменщик, такой да сякой…

Вьюга – ревнивица и забияка,

Отстань, я спешу к другой.

 

 

***

 

Детский гомон во дворе
— Мячик укатился
Разыгрался в сентябре —
Ветру пригодился.

Под машину прыг да прыг.
Дальше по дороге.
Шёл с похмелья злой мужик —
Прыг ему под ноги.

Таня плачет… Не вернуть

Мячика девчонке…

Перед ним широкий путь.

Все стоят в сторонке.
Припустился мячик вскачь,

Не вернуть обратно…
Таня, Танечка не плачь!

Привыкай к утратам.

 

***

 

КСЕНИЯ КОШЕЛЕВА

 

***

 

Ты – изгнанник и подлец,

Позабытый всеми.

Между раненых сердец

Бродишь по вселенной.

Всеми принят, всеми брошен,

Обезглавленный цветок.

Под копытами прохожих

Гаснешь, словно лепесток.

Воплощая в жизнь мечтанья,

В душу ты вселил порок,

Терпким вкусом состраданья

Губы жадные обжег.

Ты отрёкся от вселенной.

Простодушный мой хитрец.

Ты один, забытый всеми…

Просыпайся наконец!

 

***

 

Забыт зимы последний день.

Холодный свет  расплавлен солнцем,

Златые солнечные кольца

Венчают вешний свет и тень.

Жизнь побеждает смерть и стужу;

Холодный сон сошел на нет;

Он никому теперь не нужен,

Всё подчиняется весне.

Оставь меня во мгле полночной,

Омытым ледяной волной.

Здесь вдохновения источник

И мой таинственный покой,

Здесь никому не жаль меня.

Все подчиняется цветенью,

Все погибает от огня,

Даруя жизни вдохновенье

 

***

Апрельская жара срывает кожу;

Холодный пот смешался с кипятком.

Идти под солнцем стало невозможно;

Ботинки прочь – шагаю босиком.

Иду, почти не различая лица.

Подстерегает солнечный удар.

И так легко сейчас в весну влюбиться,

Ступив на раскалённый троттуар.

И всё вокруг кипит одним желаньем —

Забыть зимы убийственной покой;

И солнце, может быть, из состраданья,

Льёт  этот свет, как истина, простой.

 

***

 

Жизнь летняя на смену зимней смерти

Приходит, оставляя мир без сна.

Ей все равно, к кому идти, поверьте.

Когда царит проказница- весна!

Смеясь, срывает снежные покровы,

Целует окна заспанных домов;

И солнышко глядит не так сурово

Под перезвон оттаявших ветров.

Весна — и музыкантка, и артистка,

Капелью о себе заявит вдруг,

Коты гуляют смело по карнизам,

И зазывают ласковых подруг.

 

***

Вита Куделина

***

Я для тебя мировым океаном стану!
С высот поднебесных в объятья ко мне бросайся,
Привет посылай звездам, луне, туману;
В жгучей соли купайся, обратно не возвращайся…

Наряй безбоязненно в эту холодную бездну,
Где Афродитою пена пленяет взоры.
Попытки вернуться отчаянно  бесполезны.
Но только не надо смотреть с тоской и немым укором.

Лукавые звезды пусть манят тебя обратно,
Пытаясь забрать из водного злого плена,
Но ты не поддашься, погибнуть в пучине  надо,
Чтобы не стать добычей земного тлена.

Я забираю самых отважных и стойких.

И неприкаянных самых в целой вселенной.
Кто не согласен гнить возле барной стойки

И разбавлять хмельные речуги пивною пеной.

 

***

Кукла осталась одна в деревушке,
Некому кукле теперь улыбаться;
Кукла скучает в дряхлой избушке.
Грустно закатом одной любоваться…
Ее ненароком в избе позабыли,
Выли ветра и трещали морозы.
Ставни и двери  закрыли-забили,
Рядом скучали озябшие розы.

Кукле хозяйка-девочка снится.
Некому бедную куклу утешить!
Пыль оседает ей на ресницы.
Где ты, хозяйка? Ну где ты? Ну где же?..

Люди здесь жили, вовек не тужили.
И любовались рекою и садом.
Пели, влюблялись, смеялись шутили,
Куклу сажали на лавочку рядом…

Не оставляет куклу надежда
В то, что в избушке заброшенной этой
Жизнь забурлит и заблещет, как прежде.
Чтобы в окне поселились рассветы!

 

 

***
Тайно в душе рождается стихотворенье.
Чтоб для людей стать на вопросы ответом.
Слово , словно дитя, и по праву рождения
Ждёт пониманья, а вовсе не аплодисментов.

Оно не приемлет притворства, обмана и лести,
Истине служит оно, не страшась наказания.
И не живётся ему в тихом уютном месте,
Русский простор – вот среда его обитания.

Я отпускаю слово на небо, пускай летает.
Я опускаю его на землю: «Ступай свободно!..»
Оно высоко взлетит и потом меня не узнает.
Видимо, небу было такое угодно.

Если покажется слово моё некстати.
Правда частенько выглядит слишком резкой,
Не осуди его строго, взыскательный мой читатель.

Да не судим ты будешь! Поговорить-то не с кем.

 

***

 

По каким-таким носило тебя дорогам?
Что стало с нашими светлыми добрыми лицами?
Не говори, не кричи о высоком!
Низменное с высоким не так уж порой разнится.

Где же ты был,  когда без тебя замерзала?
Плакала тихо и громко от боли кричала,
Кем же ты был, что увидеть в былом-небывалом
Признаки смерти, а это ведь только начало!

Лёд, что пролёг между нами, ты раздробить  не пытался,
Ты не ответил тихо: «Я тоже тебя люблю»…
По скверам и барам ты с гопотой слонялся
В то время, как вера моя в тебя сводилась к нулю.
Скинь-ка корону! Подумай, ну что ты? Ну кто ты?
Где она — прежняя яркость и ясность очей?
Слышу в речах нестерпимые лживые ноты.
Ну а любовь сделалась сразу ничьей…

Ты не протянешь мне больше тёплую прежде ладонь,
Ты же порвал между нами звенящую нить!
Ты не вернёшься к той, что зажгла в тебе этот огонь,
Предпочитая скитаться по барам и заживо гнить.
Не мучай меня раскаяньем! Нет, не надо.
Рядом с тобою я не останусь впредь.

Мне достаётся синяя эта прохлада.

Мне достаётся мудрость, тебе достаётся смерть.

***

 

Ночью мне снова печальное озеро снится,
Травы колышатся , листья роняют деревья;
Люди по улицам бродят, людям не спится!
Люди стремятся в город и покидают деревни…

Заветное озеро сплошь заросло трясиной.
Совсем непрозрачной сделалась в нём водица.
Шушукаются камыши и всё покрывает тина.
И негде заветной целебной водицы напиться…

А я рождена бесприютной и горькой полынью
Не для веселья и вовсе не для забавы.
Но не унываю, наслаждаюсь небесною синью,

Хоть шепчутся за спиною целебные травы…

Листья взрослеют и покидают деревья.
Милое озеро горькой полыни снится.
Спи-засыпай, покинутая деревня…

Ты хоть усни, если травам душистым не спится.
 

 

***

Артём Вербицкий

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Солнце в это время года особенно лениво. Можно сказать, лениво по-королевски. Вот и наступивший день  не стал исключением. Его Лучезарное Величество соизволило показаться лишь ближе к полудню, несуетно разгоняя тут и там не менее ленивые облака, уже начавшие привыкать к своему господству на небе, оккупированому ими с начала осени. Солнце не стало озорничать, пуская стрелы света во всё, что ему приглянется.  Оно даже словно и не пыталось  прогреть пленённую снегами землю! Видимо, решило, что одного  присутствия Его Величества на законном месте хватит для того, чтобы день не только казался, но и оказался прекрасным.

Так оно и есть. Ну или  должно быть. По крайней мере  Степан Захарович в этом точно был уверен :

-Ох, ты ж ! Вот ты где, бездельное сиятельство! Прямо явление Христа народу  !- ворчал он, выйдя на крыльцо  своего лесного домика  и запрокинув голову, – Явилось, родное ! Ну, стал-быть, день задался!

Солнце, польщенное  похвалой, зарумянилось ярче, наверное, если бы у него, лучистого, были щёки, то непременно , движимое гордостью, оно бы их надуло. Щурясь от яркого, ослепляющего света, исходящего от лежащих всюду царственных спелых снегов, Степан Захарович полной грудью вдохнул свежий морозный воздух и улыбнулся. Лес вокруг будто поредел зимой.  Свет пробивал бреши в тьме  угрюмой  чащи. Огромные лапы-ветви словно пытались схватить  и удержать озорные лучи, бликующие от  снежного покровала.  Блики, словно хулиганы, не давали шанса мрачности, сновали всюду, дразня сонные  деревья. Смотреть на эти веселые догонялки и дышать полной грудью, улыбаясь чему- то своему, можно было хоть весь день, что, кажется, и собирался делать Степан Захарович. Память о том, что выйдя из дому, он, не  планируя ничего созерцать, на тело лишь накинул рубаху, а обуваться так вообще не счёл нужным, вернулась лишь тогда, когда пальцы босых ног окоченели и перестали сгибаться  от холода.

-Так можно не только без ног остаться, – усмехнулся он, заходя обратно в дом.

Говорят, что с возрастом приходит мудростьМожет оно и так. Вот только  за мудрым советом  в одинокую лесную хату к пожилому инженеру Степану Захаровичу  никто приходить не спешил. Может, его инженерская  профессия  не вдохновляла. Может, отдалённое место . А может и всё вместе. Так или иначе, посетители сюда захаживали редко. Пришедшие намеренно, а не случайно   заблудившиеся в роще и наткнувшие на это лесное пристанище, были редки. Вот и проводил  Степан Захарович дни за неделями, читая и перечитывая  книги возле  чугунной печки  и предаваясь воспоминаниям.  Коротал время, хлопоча по хозяйству летом, и внося разнообразие в жизнь  редкими выездами в лежащее за холмом село.  И, куда реже, в город.

Причём, в городе он бывал исключительно ради внучек и новых книг.  Последние в его хижине не имели какого-то  одного, отведённого конкретно под них, места. Скорее книги сами взяли и отвели под себя весь дом. Вам не доводилось бывать в комиссионных книжных магазинах? Жилище Степана Захаровича  от таких отличалось разве что отсутствием покупателей. Впрочем, и в книжных магазинах их сегодня не много. Всё же остальное в этом книжном царстве-государстве  имелось в достатке : самодельные шкафы, полки, тумбочки, набитые (именно набитые!)   книгами, узкие проходы между пыльными рядами  страниц и обложек… Да старый ворчливый «продавец». Хотя сам Степан не продал бы ни одну из своих книг, но он часто подумывал открыть библиотеку, и всегда почему-то отбрасывал эту идею , хоть деревня была, что говорится, «рукой подать», прямо за холмом.  Однако ходить через  поле в рощу не в самую приветливую погоду, ради пары пыльных книжек вряд ли нашлось бы много охотников. Да и отвык как то пожилой затворник от людей за годы,  когда единственным , что было громче его голоса в доме – это звук жигулей , заводимых для очередной поездки  «в свет». Однако, перестать грезить о создании собственного храма знаний было так же сложно, как и завести эти самые «жигули» в сорокоградусный мороз.

— Библиотека  Хлебникова Степана Захаровича! Хлебников Степан Захарович  –  главный библиотекарь ! — мурлыкал под нос пожилой инженер , в очередной раз погружаясь в мечтания  и абстрагируясь от внешнего мира. С небес  обратно в хижину его спустил нарастающий гул со стороны единственной дороги , по которой сюда (и только сюда !) можно было добраться.

— Небось опять какой-нибудь умник не на той развилке не туда свернул !- хотел было заворчать несостоявшийся  «главный библиотекарь», в душе желая осуществить  возврат мозгов на их законное место очередному недотепе, наивно считающему , что он , как и многие другие, прекрасно знает дорогу и ну никак не может ошибиться! На самом деле в глубине души Хлебников был рад, что хоть кто-то, пусть и случайно, по глупости, пусть и вовсе того не желая, заглянул к нему на огонёк. Ведь ворчать себе под нос – одно , а объяснять неожиданному  гостю, для чего нужна голова  и на каком повороте он её оставил  – совсем другое! Живя в городе,  Степан  Захарович не замечал за собой признаков того, на что сетуют многие и что  называется «дефицитом общения». Более того, в городе он избегал разговоров  с людьми, даже хорошо знакомыми. Но тут, в одиноком  домике всё было с точностью до наоборот.

Вот и теперь Степан Захарович неожиданно резво вскочил   с кресла, в котором проспал, укутавшись в любимый плед,  в общей сложности, наверное, лет пять из тех пятнадцати, что прожил отшельником в  хижине. Направился к дверям, зябко кутаясь в покрывало и в очередной раз вспоминая скорее о желании, нежели намерении разобраться с выпирающим из половицы гвоздём. Но на сей раз вспомнить о гвозде заставила острая боль в ступне.

— Нашла таки пуля своего героя ! — с горечью и досадой вырвалось у Степана Захаровича и он воззрился на  подлую железяку, так обидно прищучившую его на его же  собственной территории. Инженер смотрел на гвоздь добрых пару минут, пока не услышал звук открывающихся автомобильных дверей. Мысленно не стесняясь в выражениях и прихрамывая, добрёл до  двери  и, открыв её, были обижен, удивлен и напуган   одновременно. Обижен – потому что никакого прогнозируемого недотёпы , хлопающего глазами в поисках того, куда ехать, не обнаружил. Удивлён – потому что увидел перед собой сыны Андрея. Да не одного,  а с дочками, внучками Степана Захаровича. Напуган – потому что было совершенно ясно , что  спокойной одинокой жизни на неопределенный срок  однозначно пришёл конец. Вот только как надолго? Его  размышления прервал  дружный девчоночий писк: «Деда! Мы приехали !». Далее последовал ласково  вероломный захват Степана Захаровича в плен крепких  объятий Танюшки и Маришки, которых он не видел с  конца лета.

-Ой, вымахали-то, вымахали! Беда прямо! – проворчал Степан Захарович дежурную фразу, которой всякий раз  встречал этих двух маленьких бестий.

— Деда, а ты поедешь с нами ?

— Поедет, поедет! Правда ведь?

-Папа сказал, поедет, если мы уговорим !

— Ну не сбежит же он от нас  никуда!

— Да, не сбежит ! В лесу-то – волки! Страшные и голодные!

— А здесь мы деду от волков защитим, мы уже взрослые!

— Да, особенно я !

— Нет, я! Мне-то уже семь лет!

— А мне десять! Мне больше!

Девочки спорили друг с другом, не выпуская деда из крепких объятий. А Степан Захарович, смирившись с  судьбой, как-то обмяк и разомлел, слушая щебетание внучек… Спас его от оккупации наконец подоспевший сын Андрей, крепкий молодой человек в модной шапке:

— Ну-ка , отпустите деда ! Задушите же! – прикрикнул он  на дочек.

— Здравствуй, отец !

— Надолго пожаловали? –  вместо «здрасьте»  поинтересовался  «гостеприимный»  хозяин,  попутно пытаясь отодрать от себя то одну внучку, то другую.

— Прямо здесь допрашивать будешь? Даже  в дом пройти не пригласишь? — рассмеялся Андрей.

— Заходите, коль приехали  — окончательно сдавшись на волю победителей, пробурчал Степан Захарович и по возможности радушно распахнул дверь перед нежданными гостями, сопроводив свои действия неким  жестом, который должен был означать самую искреннюю радость. Мимо него в теплую обитель мгновенно пронеслось маленькое стадо из двух слоников , по крайней мере , ощущения были именно такими, кто ещё может так топать, если не слоны ? А за ними проследовал, словно верблюд,  сын, груженый  кучей вещей. Тюки образовывали на спине сына два  полноценных горба. Девочки мгновенно растворились в  пыльных дебрях стеллажей и шкафов, и Степан Захарович  сразу отбросил идею искать их в этих  непролазных  книжных джунглях. Тем временем  Андрей  сбросил тюки в единственной комнате жилища.

— Здесь вещи, так, по мелочи,  ну и книги —  пояснил отцу, переводя дух, — Некоторые, может, у тебя и есть  уже , но нам их всё равно девать некуда, читать уж точно никто не будет.

— Ну, спасибо  за подарки, что ли… – буркнул Степан Захарович, обращаясь почему-то больше к тюкам, чем к сыну.  —  Пойду … чайник поставлю…

Он удалился, а Андрей уселся на привезенные мешки, предвкушая непростой разговор с отцом, исход которого вряд ли взялся бы угадать даже самый проницательный психолог.  Так, сидя в самой неудобной позе, абсолютно незаметно для себя сын и задремал. К реальности Андрея вернул мешок, на который он облокотился и который оказался не самой надежной опорой, познакомив голову нежданного гостя со стеной.

— Больно, однако!- морща лоб и потирая ушибленный затылок, Андрей вдруг насторожился. В хижине стояла полная тишина! Что-то однозначно случилось! Ведь в  доме были две «атомные бомбы» — его дочки, и быть  того не может, чтобы они обе разом разрядились! Надо  тотчас идти искать, а, возможно, и спасать дочерей!

-Таня! Марина!  Вылезайте !- начал обход дома Андрей .

— Вот это да!- только и смог вымолвить он, заглянув на  кухню.

Теперь настала очередь сына Степана Захаровича одновременно  удивиться, озадачиться и обидеться.  Удивительно:  девочки вместе с дедом сидели  и пили чай. Просто пили чай. Молча! Озадачило отца девочек то, что обычно неугомонные, дочки спокойно пили чай. Что  мог такого рассказать или пообещать внучкам любимый дедушка, дабы утихомирить маленький бестиарий. Обиделся Андрей, потому что сели пить чай без него! Его даже не позвали! Первой отца заметила младшая дочь, Танюшка.

-О! Папа, папа! – пискнула она.

— А мы тебя искали, не нашли! Ты как испарился !- округлила глаза старшая Маришка.

«Ведь видно, что врёт,  никто никого не искал! – подумал Андрей, — Но попробуй поспорь с доченькой ! Такая  упёртая — стаду баранов фору даст. И не смотри, что только десять лет.

— А мы дедулю  уговариваем  поехать в город! С нами  Новый год встречать !– пояснила Маришка.

— Да , с нами ! — вставила и свой веский писк Танюшка.

— Почти уговорили ! – снова сделала внушительные глаза  Маша. Однако по лицу  Степана Захаровича было видно, что уговаривать его  придется ещё очень и очень долго.

-Ну, что надумал?- обратился Андрей к отцу,  присаживаясь на табуретку.

— А что тут думать-то? Не поеду я. Чего мне там делать ? Утварь у меня  здесь, продукты,  опять же – книги! Да и если дед не едет к внучкам, внучки сами едут к деду. – отшутился Степан Захарович.

—  Как же ты живёшь затворником, папа? И не скучно тебе? Одиноко же! Отметь хоть один праздник с семьей !

— Я не одинок, со мной мои книги. Да и Новый год то не скоро ещё ! – попытался оправдаться дед-отшельник.

-Да уж действительно, Новый год не скоро – через полдня! Неужто у тебя и календаря нет? – не без иронии спросил сын.

-Есть! Просто я про день …забыл ! С моими то годами позволительно ! Вот в моём возрасте будешь и не до такого мысли доходить перестанут!

Степан Захарович кривил душой.  Про то, какое сегодня число он прекрасно знал, и дня этого очень ждал, любя грешным делом слушать по радио новогодние выступления и обращение президента. Но сдаваться на милость внучек, пытающихся его похитить в город, он не собирался. И потому проворчал:

— О визитах подобного рода предупреждать заранее нужно!

— Не сомневайся, в следующий раз предупредим обязательно ! Если… — сын запнулся, — Если  следующий раз ещё будет!

Андрей вскочил с табуретки:

— Ладно, в гостях , как говорится хорошо, а дома тапки собственные . Нам, пожалуй, пора! Мы то про праздник не забыли и к нам ещё должен Дед Мороз прийти, правда ведь, девчонки?

Но Танюшка и Маришка, поглощённые витиеватым диалогом отца с дедом происходящим, ответили не сразу.  Даже упоминание Деда Мороза и подарков их не растормошило… Тогда Андрей выудил дочерей из-за стола и направился вместе с ними к двери. Степан Захарович  не двинулся с места. Так и сидел, отрешённо прихлёбывая  чай и не вслушиваясь в перешёптывание внучек по поводу того, «почему деда такой злой» и «не лишат ли его подарка за такое поведение».

…Вышел из оцепенения Степан Захарович лишь  когда хлопнула входная дверь. Словно воспрянув ото сна, он  полной грудью вдохнул перенасыщенный книжной пылью воздух и посмотрел на часы… Полночь стремительно приближалась. Сидя за очередной книгой,  Степан Захарович, по своему обыкновению, потерял счёт времени и опомнился, когда старые часы с  маятником пробили одиннадцать.  Тогда он спешно поставил чайник, выудил из выдвижного ящика  праздничную пёструю скатерть в полном намерении сервировать стол.  Чего ж пропадать в погребе  заранее заготовленной к празднику  снеди? Пусть красуется на столе!  Степан Захарович  нарядился в свой  лучший костюм  и принялся настраивать радио. Новое, купленное неделю назад специально для этого момента. Поймав  нужную волну и отрегулировав громкость, Степан Захарович  воссел за праздничный стол и весь  превратился в слух. Наконец то! Речь президента! Хмуря  брови, Хлебников ловил каждое слово, вылетающее из динамиков, словно именно от этого слова напрямую  зависела  его дальнейшая жизнь.  Президент, как обычно,  уложился в отведенные ему пять минут и —  ударили  куранты.  Каждый гулкий «бом», доносящийся из  приемника отзывался в сердце Степана Захаровича  воспоминаниями уходящего года. И вдруг на  последнем двенадцатом ударе все воспоминания перекрыло сегодняшнее,  когда он играл с внучками в  «молчанку»,  сидя за чаепитием, вспомнил, с каким неподдельным  восторгом  они к нему бросились на шею… На глаза Степана Захаровича нежданно  навернулись слёзы, и он не стал противиться им, словно   вернул давно потерянную часть — себя и жизни, потерянную , оброненную так необдуманно где то на очередном жизненном повороте  и вдруг так нежданно-негаданно и просто обретённую вновь. Степан Захарович оглядел комнату так, словно видел её впервые. Книги,  книги, книги… А для чего они, как не для замены людей, которые для тебя незаменимы? Чтение  неделями напролёт , общение лишь с персонажами произведений да с самим собой… А зачем это? Чтобы уйти от жизни? Или чтобы вернуть её, душу.  Ту её часть, которая, словно бунтующая весенняя река, вскрыла сковавший ё ледяной панцирь…

В коридоре сердито задребезжал старый телефон. Степан  Захарович утёр слёзы  рукавом праздничной рубашкии и поковылял к аппарату.  Взяв трубку, он на миг представил, как вёл бы себя ещё вчера. Как бы яро он крыл весь свет за ужасную телефонную связь. Как бы в душе проклинал звонящего за то, что не могут оставить его, бедного старика в покое… Представил и улыбнулся. Поднёс трубку к уху и, не расслышав ни слова  среди телефонного скрежета и чьего-то невнятного бормотания  тихо, но твёрдо сказал:

-С Новым годом…
***

————————

Отрадно, что предложенная нами «версия версуса» оказалась так тепло принята публикой. Как говорится, дай Бог не последняя!

Диана Кан

Оставить комментарий

Ваш электронный адрес не будет опубликован.Обязательные поля отмечены *

*


Можно использовать следующие HTML-теги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong>